Операция «Минотавр» - Страница 48

Здесь их было две, по обе стороны пульта, причем на каждой ручке имелось не по паре кнопок, а великое множество, словно она вся была в бородавках.

– Смысл в том, чтобы штурман ни к чему не тянулся рукой. Все, что ему нужно, размещено на этих ручках.

Джейк еще полчаса ходил вокруг самолета, осматривая буквально каждый дюйм, а затем спросил у подчиненных их мнение. Одному не нравились дальность и бомбовая нагрузка, другому – неудачная конструкция воздухозаборников, третьему – сложность обслуживания. И всех шокировала стоимость.

– Но через пять лет мы будем считать самолет за шестьдесят два миллиона долларов очень удачной покупкой, – заметил Чад Джуди.

– Знаете что, – сказал Джейк позже, стоя в дверях ангара рядом с Гельмутом Фриче и оглядываясь на черный самолет. – У меня был дядя, который как-то утром отправился покупать фургончик, а вечером приехал на громадном «шевроле» красного цвета.

– Высокая технология действительно заманчива.

Джейк задумался:

– Похоже, вы изо всех сил стараетесь убедить себя, что это нам необходимо. Со всеми колокольчиками и свисточками, с рюшечками, оборочками и прочей дребеденью. Но когда ваша жизнь зависит от этих хитрых штучек, вдруг почему-то оказывается, что они не работают. Интересно, как покажет себя доджерсовский компьютер на сверхпроводниках с разнесенными процессорами после пятисот взлетов с катапульты и посадок на аэрофинишер, когда какой-нибудь салага уворачивается на шести «же» от ракеты с оптическим наведением? Не разлетятся ли при этом все эти МФИ, и ИК датчики, и гироскопы с кольцевыми лазерами? На что тогда будет годиться весь этот техномусор?

Глава 9

Терри Франклин прислонился спиной к столбу и делал вид, что внимательно изучает высеченный на камне текст Второй инаугурационной речи Линкольна. Он стоял у второй от главного входа в мемориал колонны, как велел ему тот, с кем он говорил по телефону. Вторая колонна справа по той стороне, где инаугурационная речь.

Глаза у него бегали. Он очень нервничал. Час назад он вырвал все, что съел… Это не он, это девочка-подросток. И не старая толстуха в шляпе с двумя внуками. Может, вон тот мужчина в костюме… может, он из ФБР. Он не смотрит сюда? Почему он оборачивается? А этот длинноволосый юнец в джинсах…

Он стоял десять минут и уже приметил пять человек, которые могли быть агентами ФБР. Может, все пятеро и есть. А его держат, как приманку. Может, просто плюнуть на все, уйти и забыть. Денег у него много. Достаточно. Если бы его оставили в покое, он мог бы много лет жить, ни о чем не заботясь. Но если они знают?

– Одна из знаменитейших речей в мире, не правда ли?

Он испуганно обернулся. Человек лет пятидесяти с небольшим, загорелый, полный, в кургузом пиджачке, вглядывается в слова великой речи – золотом на мраморе. На голове широкополая шляпа. Как ему отвечать? Господи… да думай же!

– Да… гм… но по-моему, Геттисбергская речь лучше.

– Держитесь метров на десять позади меня. – Человек отвернулся и направился к выходу – не спеша, но и не медленно, обычным шагом. Не успел он отойти на несколько шагов, как Терри Франклин не выдержал и последовал за ним.

Тот был всего в трех метрах впереди, спускаясь по широким ступеням мемориала. Франклин заставил себя не спешить. К тому времени, как оба спустились на тротуар, между ними было метров пять, но тут Франклин опять заторопился. Он поравнялся с тем человеком, когда тот ожидал, чтобы отъехал туристский автобус.

На другой стороне улицы незнакомец приказал:

– Идите рядом. – Он повел Терри по северной стороне подсвеченного бассейна, пока не заметил пустую скамейку. – Сюда, – сказал он.

– Разве нельзя поговорить в более уединенном месте? – спросил Франклин, озираясь по сторонам.

– Здесь достаточно уединенно. Садитесь! – Старшина подчинился. – Смотрите на меня. Не оглядывайтесь. У вас вид, как у школьника, который пробует первую сигарету.

– Что-то дало сбой. Явный сбой! Почему вы выбрали почтовый ящик в черном гетто? Какой-нибудь наркоман вполне мог оторвать мне голову.

– Ящики выбирали в Москве из списка. Изначально этот ящик был назначен для другого агента. – Незнакомец пожал плечами. – Бюрократы. Так случается.

– Так кто взял записку? Ответьте мне! Кто меня там видел? Полиция? ФБР? Военная контрразведка? – Его голос срывался на визг. – Что мне теперь делать? Ждать, пока…

– Никто вас не видел. Ребенок или там алкаш случайно взял пачку, или же ее выдуло ветром. Если бы вас обнаружили, сейчас за вами ходил бы хвост.

Франклин не мог успокоиться и все еще вертел головой по сторонам.

– Сидите тихо! Таким поведением вы как раз и привлечете к себе внимание, и можете мне поверить – тут никого нет. Вы чисты. Иначе меня тут не было бы.

Франклин уставился на свои носки. Он так паршиво себя чувствовал.

– Я сегодня сказался больным.

– И вы ехали в метро строго по нашим указаниям, и мы вас контролировали. Никто за вами не шел. Никто не выскакивал из метро, проверяя, сошли ли вы на станции. Никто не звонил и не бежал к машине после вашего появления. Вы чисты. За вами не следят.

– Так кто же вы?

– Вам не нужно… – Собеседник глубоко вдохнул и сделал медленный выдох. – Mеня зовут Юрий. – Он вынул из внутреннего кармана пачку сигарет и закурил.

«Мальборо Голд-100», – заметил Франклин. Пальцы, державшие сигарету, толстые, с коротко остриженными ногтями. Колец нет.

– Так что я должен делать?

– Я пришел оценить вас, определить, можете ли вы продолжать работу.

Франклин подумал об этом. Люси уже четыре дня с ним не разговаривает. Одному Богу известно, что будет делать эта сучка. Тем не менее, десять тысяч долларов за диск – хорошие деньги. И если…