Операция «Минотавр» - Страница 126

126

– Скрупул.

– И что это значит?

– «Скрупул» – это пароль файла в компьютерной системе Пентагона. Файл относится к вашему отделу. Это «Афина». Я дам вам все пароли к нему. Скопируйте файл «Афины» на дискету и отдайте мне.

– Весь файл? Все документы?

– Да. Может, они и не уместятся на одной дискете.

– Может быть. Что я от этого буду иметь?

– Сто штук.

Капитан 3-го ранга Чад Джуди недоверчиво взглянул на него, затем осмотрел зал. Подошел официант. Они потребовали пиво и меню.

– Что вам известно об этом файле? – спросил Джуди.

– Я вам не скажу. Достаточно того, что он мне нужен.

– Зачем?

– Вам следует знать только одно – он мне нужен за сто тысяч долларов.

– Не похоже, что он вам так уж сильно нужен.

– Во что вы оцениваете «сильно нужен»?

– Если вы решите, что готовы отдать за него четверть миллиона, тогда приходите ко мне. Половину авансом, половину при получении. Наличными. Мятыми двадцатками.

– Нет. Это чересчур… нет!

Джуди раскрыл меню.

– Я, наверное, возьму чизбургер с ветчиной. А вы?

– Обыкновенный гамбургер.

Джуди кивнул и стал незаметно оглядывать зал в ожидании официанта.

Когда они, справившись с едой, пили кофе, Олбрайт спросил:

– Если я дам вам пятьдесят сегодня и пятьдесят в понедельник, когда я получу дискеты?

– Когда вы принесете остальные деньги?

– В следующий понедельник.

– Вот тогда будут вам и дискеты.

* * *

В семь часов Луис Камачо позвонил своим. Ответила Салли.

– Привет. Ты уже там?

– О, Луис. Здесь будет хорошо. Мои старики немного удивились, но очень рады видеть нас.

– Ладно. Все будет нормально.

– Что ты делал днем? Что ты ел на обед?

Три или четыре минуты они обсуждали состояние продуктовых запасов в доме, потом Камачо пожелал ей спокойной ночи.

Через полтора часа зазвонил телефон.

– Он едет домой, – доложил Дрейфус.

– Кто был с ним?

– Не знаю. Мы сфотографировали их в инфракрасных лучах на мосту Чесапик-Бей. Фотограф не обещает, что снимок получится. Они въехали в столичный округ и ненадолго останавливались в Блейденсберге. Потом объект высадил пассажира у станции метро, и тот исчез прежде, чем наш человек успел зайти в зал. Объект едет в вашу сторону. Минут через пять будет дома.

– Пошлите кого-нибудь к дому Чада Джуди. Может, он заметит, как тот возвращается. И возьмите список номеров машин, стоявших у того бара, где объект подобрал пассажира. Пропустите их через компьютер.

– Есть, шеф. Что еще?

– Когда будет готов снимок?

– Завтра.

– Ладно.

– Я пометил, где они находились на стоянке. Может быть, завтра придем с ордером и сделаем обыск.

– Сегодня вечером или завтра объект будет много разговаривать по телефону. Будьте начеку.

– Вы уверены, что он начинает активные действия?

– Ему некуда деться. Он должен или ставить мат, или сдаваться.

– Держите пистолет под рукой.

* * *

В воскресенье утром Луис Камачо красил скамейки во дворе, когда Харлан Олбрайт окликнул его через забор. Он зашел в калитку и уселся на стуле.

– У меня есть еще одна кисть, если хотите помочь.

Олбрайт хмыкнул и отхлебнул кофе.

– Кто сказал, что Том Сойер умер? Извините. У меня утром кое-какие дела. – Он взглянул на дом. – Где Салли?

– Уехала к матери. – Камачо красил ножку стола, не поднимая головы.

– Вот как?

– Женщины, – пробурчал Камачо.

– М-да. На неделю, на две?

– Не знаю.

– Примерно так, что ли?

– Ну да.

– А мальчик?

– С ней. Он уже сто лет не был у бабушки с дедушкой. Конечно, не хотел ехать.

Олбрайт наблюдал, как Камачо красит стол. Краска стекала ему на пальцы, и он вытирал их о траву.

– Знаете, днем может быть дождь.

– Вот так мне везет.

– Почему бы вам не сложить вещички и не отправиться наконец домой?

Камачо сунул кисть в ведро и распрямился. Он пристально посмотрел на Олбрайта, пытаясь прочесть его мысли.

– Вы имеете в виду – в Россию?

– Ну да. Сколько вы здесь? Двадцать восемь или двадцать девять лет?

– Тридцать один.

– Вот-вот. Не пора ли домой?

– Да я ведь уже разучился говорить по-русски. Когда я слышу русскую речь, мне приходится напрягаться, чтобы уловить смысл, а потом долго обдумывать ответ. Больше двадцати пяти лет я мыслю по-английски. Еще кофе?

– Давайте.

Луис взял у него чашку и зашел в дом. Через минуту он вернулся с двумя чашками. Оба молча пили кофе. На дереве чирикали птицы. Камачо сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух. Как уехать? Ему здесь нравится – и место, и люди.

Олбрайт нарушил молчание:

– Вы действительно уверены, что Каплинджер – это «Минотавр»?

Луис задумался.

– Вполне возможно, – наконец, вымолвил он. – Он подходит. У него доступ ко всем делам, он был на том самом приеме три года назад, когда послу опустили первое письмо в карман. Он крайний эгоист, обожает власть. Вполне подходит.

– Но почему?

Камачо пожал плечами:

– Составьте список всех возможных причин и пройдитесь по нему. Выберите ту, что вам нравится.

– Я это сделал. И знаете что? Я подозреваю, что настоящая причина в мой список не попала.

– Почему удачно женившийся мужчина цепляет проституток на улице? Почему пожилой человек крадет пару сотен долларов из кассы?

– Это причина в списке была. Крыша поехала. Но я так не думаю.

– Это случается сплошь и рядом. – Камачо допил кофе, отставил чашку и снова взялся за кисть.

– Рейс Аллен Каплинджер, – произнес по слогам имя Олбрайт. – Шестьдесят три года. Состояние оценивается в сто тридцать два миллиона долларов. Сын аптекаря. Вырос в Сент-Поле. Дважды женат. Вторая жена умерла от инфаркта шесть лет назад. С тех пор не женился, хотя живет с секретаршей, которая работает у него пятнадцать лет. Спит с ней примерно раз в месяц на протяжении десяти лет. Ей сорок два, никогда не была замужем, довольно привлекательна, восемь лет назад ей удаляли полипы в прямой кишке. Каплинджер коллекционирует искусство индейцев, платит огромные деньги, иногда ему достаются хорошие вещи, иногда дрянь. Покупает по собственному вкусу, не обращаясь к экспертам. Собрал все книги, когда-либо написанные о Макартуре, и лучшую мемориальную коллекцию о нем. Что еще? Ах, да. Имеет двух взрослых дочерей, двух собак и «ягуар» пятнадцатилетней давности. Его поместье находится в Западной Вирджинии, близ Мидлберга. Всю свою министерскую зарплату отдает на благотворительные цели.

126