Операция «Минотавр» - Страница 74

Рукоятка выпуска шасси находилась с левой стороны приборной доски, прямо под дырой в плексигласе, как раз под половодьем воздуха, врывавшимся в разгерметизированную кабину.

Он попытался дотянуться до нее. Пальцы чуть-чуть не доставали. Расстегнуть ремни. Фиксатор заело. Держась левой рукой за ручку управления, расстегнул правой две застежки Коха на нательном ремне. Если сейчас сработает катапульта, он останется без парашюта. Потянулся снова. Опять не достал. Придется расцепить застежку ремня, удерживающего таз на сиденье. Негнущимися пальцами он развел застежки и схватился за байонетные замки кислородной маски. Придется обойтись и без нее. Он оторвал и кабель, который вел к микрофону в шлеме.

Черт возьми, машина заваливается на крыло. Сильная тряска, нос рыщет. Он слегка опустил нос, чтобы набрать скорость, затем снова задрал его.

С трудом выровнял крылья. Мощность на обоих двигателях восемьдесят шесть процентов. Неплохо. Но вонь – Господи Иисусе!

От всепроникающего запаха слезились глаза. Он попытался дышать ртом.

Не сдерживаемый более инерционным барабаном катапультируемого сиденья, Бабун ухватил правой рукой ручку управления, а левой достал рукоятку выпуска шасси и изо всей силы потянул ее.

Теперь закрылки. Он лег под средней панелью, стараясь не подставлять голову под врывающийся в кабину ураган, и потянулся к рычагу управления механизацией крыла рядом с сектором газа. «Сектор не трогай. Выпусти закрылки на тридцать градусов», – мысленно приказал себе. С огромным трудом он потянул рычаг влево.

Пытаясь выровнять крылья, Бабун перетягивал ручку управления – сначала слишком далеко в одну сторону, потом в другую. Эти проклятые пилоты, мать их так, делают это даже не думая.

Ага! Шасси вышло и зафиксировалось. Закрылки и предкрылки вышли, стабилизатор смещен. Аллилуйя.

Теперь можно взглянуть на Риту. У нее все лицо и плечи в дерьме и крови. И перья. Всюду летают!

Ее шлем сместился. То и дело отворачиваясь, он пытался левой рукой стереть хоть часть этой гадости, удерживая скорость и высоту: двести шестьдесят километров, две с половиной тысячи метров по альтиметру. Дышать в кабине стадо чуть легче.

Есть ли здесь горы такой высоты? Он не помнил и в той позе, в какой лежал, не мог заглянуть поверх приборной доски.

Все по порядку. Он поправил ей шлем. Лицевой щиток разбит, но все же он спас ей лицо и глаза, приняв основной удар на себя.

Она в шоке. Надо как можно быстрее привести ее в сознание, потому что сам он посадить машину никак не сможет.

Правый глаз у нее в крови – ее или птицы, непонятно. Он отер кровь перчаткой. Птицы.

Левый глаз чист, но отчаянно мигает.

– Давай, Рита, детка, проснись. Я не могу вести эту штуку! – орал он в отчаянии. Она не слышала.

Снова взгляд на доску: двести сорок километров в час. Нужно попробовать включить автопилот.

Ну да, автопилот. Если он сработает. Он ударил по выключателю и слегка отпустил ручку. Ура! Включился.

Теперь можно заняться Ритой. Он легонько шлепнул ее, помассировал щеки.

Она потрясла головой и поднесла правую руку к лицу.

Он вернулся на место, придерживая кислородную маску у рта.

– Рита! – Ответа нет. В чем дело? Ага, он забыл подключить провод к шлему. Подключил. – Черт возьми, Рита! – заорал он. – Да проснись же!

Кто-то обращается к нему по радио. Он прислушался. Теперь можно разобрать слова. Это Графтон. Бабун переключил микрофон на внешнюю связь.

– Мы столкнулись с птицей. Рита слегка в шоке. Попробуем сесть в Фаллоне, когда она придет в себя.

– Понятно, столкнулись с птицей. Где именно?

– Влетела прямо в кабину, КАГ. Ударила Риту в голову. Когда она очухается, будем садиться в Фаллоне. Я ухожу с этой частоты и вызываю Фаллон. – Не ожидая ответа, он переключил канал и вызвал диспетчерскую Фаллона.

– КДП Фаллон, я «Туман-22», аварийный вызов. Терплю бедствие. Мы в тридцати – сорока километрах от вас. Высылайте аварийную машину. Какой у нас курс? 120 градусов. – Он потянул ручку вправо, довернув на десять градусов, и автопилот принял команду. Фаллон где-то западнее. Он перегнулся через доску, чтобы выглянуть в ту сторону.

– «Туман-22», я КДП Фаллон. Сигнал бедствия принял. Связь на… – Диспетчер назвал аварийную частоту.

Эй, дурачок, посмотри на экран радиолокатора. Присмотрелся. Терпение, Бабун, терпение. Ты все делаешь правильно, лишь бы Рита оклемалась. А если нет – ладно, хрен с самолетом. Надо придумать какой-то способ, чтобы катапультировать ее над аэродромом, а потом выскочить самому. Жаль, эти мудрецы так и не придумали систему коллективного спасения для экипажей А-6. Но как-то можно будет ее вытащить. Так уже делали. Вот здесь должна быть база, она как раз появляется на экране. Он подождал, пока база будет точно впереди по курсу, потом отвел ручку влево, выравнивая крылья. Переключился на аварийную частоту КДП Фаллон и вышел на связь.

Рита пыталась правой рукой положить левую на сектор газа.

– Бабун?

– Ну да. Ты в порядке?

– Что…

– На нас напала птичка. У тебя на голове птичье дерьмо и кровь. Успокойся, это не твое. Ты что-нибудь видишь?

– Кажется… в правом глазу все плывет. Проклятый ветер. Левый глаз красный… кровь… ничего не вижу.

– Ладно. Я выпустил шасси и закрылки, и мы идем на автопилоте в Фаллон. Тебе придется сажать эту штуку. Сядь поудобнее и постарайся собраться с силами.

Она потерла лицо правой рукой.

Автопилот отключился. Она ухватилась за ручку и повела самолет.

– Видишь, – торжествующе закричал Бабун Таркингтон, – ты же можешь! Все в норме, черт побери! Мы уже почти дома. Подними левое крыло. – Она подчинилась, а он продолжал говорить, лишь время от времени прерывая свой монолог, чтобы ответить на вопрос по радио.